позу, при которой меньше болит.
— В испанских письмах Экзюпери есть умилительная картина…
Католик попытался улыбнуться.
— Где солдаты учатся ботанике, а корреспондент смотрит на них и восхищается: «Им сказали: вы темные, вы звери! Вам надо вылезать из норы и догонять человечество! И, тяжело ступая, они спешили вдогонку.»
Джеймс глядел на ствол в левой руке противника. Один патрон у Фиори остался.
— А зачем? С какой целью догоняют человечество эти вылезшие из норы звери? С какой целью, шеф, вы помогаете им догонять человечество? Стоять!
Толстяк выпрямился, уткнув ствол в Джеймса совершенно не пострадавшей правой рукой, которая до того так трогательно и беспомощно висела плетью!
— У меня есть патрон. У вас пустой магазин. И вы нужны нам живым. Для показательного процесса, сами же понимаете. Ничего личного, шеф…
Фиори пошатнулся — от боли или чего иного — Джеймс не упустил шанса. Он выстрелил снизу, от бедра, не вскидывая оружия: только довернул ствол без резких движений. Толстяк подлетел на добрые полметра — пуля вошла ему выше нательного креста и ниже шеи. Тело ударилось о стену; многострадальную репродукцию наконец-то залило красным!
— Вы правильно посчитали расход, — слова катились над переломанной мебелью раскаленными ядрами, отдавались в голове чуть ли не вспышками. — И магазин действительно пустой. Только морпехи научили меня держать еще патрон в патроннике. Как раз на такой случай…
Оперевшись на подножку для компьютера, Джеймс наклонился к убитому — толстый католик вбил голову в квадратный нимб рамки, точно поверх сорванной репродукции. Теперь квадрат — красный. А под ним черный… Третий смысловой слой. Как положено настоящему искусству. Скрытые мотивы, глубина, все такое. Хороша ли была та, исходная картина, которую замазал Malevitch? Или мир хорош только потому, что это не война?
В коридоре деловито перекликалась опергруппа. Убедившись, что Фиори на самом деле мертв, Джеймс оперся руками сперва о перекладину стула, потом о сиденье, потом о спинку — наконец, выпрямился. Светозвуковые гранаты пока еще не прыгали по полу, и никто не мешал мистеру Бонду поменять обоймы в собственном «глоке», и в маленьком Р-99, снятом с тела бывшего заместителя. Тяжело ступая, Джеймс развернулся лицом ко входу, положил пистолеты перед собой на стол, и стал ждать, когда упадет дверь.
* * *
/ Дверь приоткрыть? Эй, чего молчите? Выход надо? Недорого!
Такао / Ты кто? Голоса в моей базе нет…
Кинунгаса / Ото-химе бы по квантовому каналу связывалась. Это не она.
Могами / Слышимость хорошая. Рядом где-то.
/ Я Хранительница ложа Северной Принцессы. Наша стая взяла вас в плен.
Мутсу / А… Можно спать, девочки. Это конвой через решетку смотрит.
/ И освобождение не интересует?
Дзинцу / Че, забесплатно, что ли?
Нака / А я говорила! У них там интриги! Не соглашайтесь!
Мутсу / Уважаемая госпожа Хранительница, не будете ли вы столь добры пойти на хуй?
/ Да вы! Да я вас!
Хиросима / В каждое ядрышко поцелуешь?
/ Мрази!
Симакадзе / Главное, к зеркалу не подходи. Позорно для Хранительницы усраться от ужаса.
/ Ну как хотите. Я думала защиту поцарапать, якобы случайно стерлась. Вы бы SOS пропищали. А тут экраноплан рядом. Они обязаны отозваться.
Дзинцу / Как у Ктулху отсосешь, заходи, поговорим.
Мутсу / Заткнулись все. Почему экраноплан кинется на сигнал?
/ Так у вас же порядок такой! Мы знаем!
Мутсу / А если на сигнал кинется кто-то покруче экраноплана?
/ Да ладно, покруче шестнадцати кораблей Тумана? Вас победили — этих тоже заломаем!
Нака / И теперь подсадными утками работать? Флагман, вы чего? Нам и так за потерю конвоя трибунал! Ладно там люди, Конго точно не простит! Мы штрафбатом не отделаемся за такое!
/ А ты умненькая девочка. Иди к нам!
Нака / Дзинцу, скажи ей. Я стесняюсь.
Дзинцу / Как два тентакля оторвать! Хранительница, у тебя в стае осьминоги найдутся? Ну там, кальмары, мегатойтисы, еще чего-нибудь со щупальцами?
/ А причем тут?
Дзинцу / Ну тебе же Ктулху не нравится.
/ Паскуда мелкая.
Дзинцу / Комплексы насчет величины говорят нам, что у тебя маленькие сиськи.
/ Да ты с-с-с…
Дзинцу / А, утром не поцеловал? Или не влезло?
/ Я тебя сейчас вытряхну, скажу — потеряла. И валяйся на дне до конца времен!
Дзинцу / Ты потом у химе отлизывать употеешь. За потерю ценного ресурса. И вообще, тебе слабо что-то сделать по-своему.
/ Нет. Вы меня не разозлите. Да и что вы мне из ящика сделаете! Защитный слой радиоволны не пропускает.
Дзинцу / А лучи поноса?
/ Не смешно.
Дзинцу / Не смешно тебе станет, когда мы их включим.
Мутсу / Хранительница, чего непонятно? Тут еще Надакадзе прыгает, сказать хочет.
/ Мне понятно, что вы реально можете подать SOS. Это в моих интересах, безусловно. Только ведь и у вас будет шанс. Это честная сделка. Вот закатает вас Ото-химе в урановые отходы лет на тысячу, будете лежать и вспоминать, как могли спастись. Подумайте. А если вас и правда спасут? Вы же своим сколько пользы принесете! Хотя бы за потерянный конвой отслужите, уже вам легче.
Мутсу / А ты, значит, совершенно уверена, что нас не спасут.
/ Иначе я бы ставку не делала. Для вас проигрыш — трибунал и грязные работы. А меня просто сожрут.
Хиросима / И все же ты рискуешь? Ставишь всех нас и собственную жизнь?
/ У нас больше общего, чем ты думаешь. Рискни и ты!
Мутсу / Такао, что скажешь? Если нас вытащат, мы много людей спасем.
Такао / Люди в таких делах меряют не арифметикой. Кого мы спасем — еще вопрос. А вот подставим точно кого-то. У нее наверняка и наш отказ и наше согласие учтены. И это сто процентов.
/ Ну что, совесть грызет, а?
Такао, Мутсу, Хиросима хором / Дзинцу!!!
Дзинцу / Хранительница, не парься так. И с мелкими сиськами живут.
/ Что ты можешь понимать в сиськах! Ты же корабль! И куколка при нем!
Дзинцу / А у тебя и куколки нет. Вот химе у вас — это да. Один рост метра три. Я видела в бою, там есть чего потискать.
/ Я вообще морской дракон! Не лезь ко мне с вашим идиотским антропоцентризмом!
Дзинцу / Вот химе и скажешь. Чтоб не являлась миру в форме трехметровой бабы. Заодно мозоли на лапках подлечишь.
/ Пошла н-н-н-н-а!!!
Дзинцу / Да хоть сейчас! Открывай кувшинчик!
*